Восстание в Бирюлево (черновик)

Покровская плодоовощная база родилась в 80-х годах прошлого века в составе Черемушкинского ОРПО, которое было в ведении Главмосплодоовощпрома Мосгорторга. В Москве было около 25 ОРПО, в состав, которых входили плодоовощные базы, и они были посредническим звеном между производителями продукции, и субъектами реализации  продовольственных товаров в розничной торговле (магазинам, универсамам), предприятиями общественного питания, трестами столовых, фабриками-кухнями, комбинатами питания Мособщепита. На каждое ОРПО приходилось от 30 до 50 плодоовощных магазинов. В 80-х годах в Москве было уже более 30-ти универсамов и более 44% продовольственных товаров реализовывалось в режиме самообслуживания. Доля товарооборота продовольственных товаров в розничной торговой сети составляла 40%. Многие ОРПО имели собственное (ведомственное) жилье, общежития, которые были в шаговой доступности до рабочего места. В советское время в Московской области было 343 совхоза, 61 колхоз, птицефабрики, которые обеспечивали население Москвы на 3/5 молоком, полностью картофелем, на ½ яйцами, и поздними овощами, но за годы нынешней Конституции РФ 1993 г. все совхозы, колхозы были разгромлены, а 200 тыс. работников сельского хозяйства были превращены в люмпены и умерщвлены голодом, алкоголем и наркотиками. Если при В.И.Ленине был установлен прочный союз между городом и деревней на основе управляемого рынка, то уже при Сталине он был нарушен в пользу города, а при Ельцине союз (рыночный товарооборот) между городом и деревней был разорван в пользу иностранного сельского хозяйств, иностранного производителя продовольственных товаров. Плодоовощные базы и другие базы уже были приспособлены не для хранения отечественной продукции, а для перепродажи иностранных сельских продуктов: польской картошки, болгарских овощей, аргентинского мяса, американских куриных окорочков. Процесс производства, переработки, хранения и торговли отечественными сельскими продуктами был прерван. Сегодня в Московской области трудно увидеть корову, а навоз – это дефицит. Оставшимся фермерам, со своей продукцией не пробиться на овощные базы и рынки г. Москвы, а если её примут, то за бесценок. Известно, что любая форма материи, в том числе социальная, живет, развивается в движении по законам диалектики, но если прервать производство, переработку сельских продуктов, их обращение между деревней и городом, то за смертью деревни следует ждать смерть города, что и происходит в наше время, а в Бирюлево не захотели умирать, и вышли на улицу.

Советский (отечественный) рынок, кругооборот товаров между городом и деревней был разрушен, и ради прибыли  гражданский оборот был налажен с иностранным производителем сельских продуктов, а также в пользу южных областей, краев России, республик российской части Кавказа, государств Азии. Известно, что прибыль, рента создаются в производстве, а проявляются в обращении на рынке. Так и получается, что прибыль после продажи импортных продовольственных товаров на российском рынке уходи за границу в Европу, на Юг России, на Кавказ, или в бывшие азиатские республики Союза, где используется для обогащения отдельных групп населения.

При Ельцине открыто проводилась либерально-фашисткая политика по уничтожению отечественного сельского хозяйства, на которое опиралось городское промышленное производство наукоемких товаров. Особенно и в первую очередь, геноцид был направлен на уничтожение российской деревни, которая давала продукты питания рабочим, специалистам города, а последние уже занимались производством промышленных товаров (в том числе машин для сельского хозяйства), наукой, и вели за собой деревню. Город всегда ведет деревню, так как город – это основа формационного способа производства, который опирается на науку и средства производства, созданные человеком из самой природы, а деревня опирается на цивилизационный способ производства, где основным средством производства товаров является сама окружающая природа, земля, и человек выполняет роль собирателя плодов природы.

Из воспоминания фермера П.В. Ушакова:

«Из 300 коров, которые были на 1 января 1991 года, осталось лишь 60. И при этом они (фермеры) не знают, куда девать молоко, так как государство у них покупает его за 2 рубля 50 копеек за литр. Получается, что бензин дороже молока в три раза».

«А в советские времена колхоз занимал первые три места в районе. … (Тогда было) крупного рогатого скота – 800 голов, свиней – 200 голов, овец – 600 голов, лошадей – 40-50 голов. И техники у них тогда было много. Одних тракторов разных марок было в наличии 26-28 штук… Теперь всего этого нет».

«В 1994 году я ездил на съезд фермеров в Москву. Там я до конца уяснил, что правительству фермеры не нужны. Высказывания выступающих сводились к тому, что выгоднее все закупать за границей, чем выращивать самим: дешевле обходится».

В начале нового века В. Путин попытался исправить ситуацию в обороте товаров между деревней и городом, установить гражданский оборот между цивилизационным и формационным способами производства, но реформа затянулась, и закончилась «ножками Буша».

Однако, и сегодня, например, в молочном хозяйстве остается много нерешенных проблем. Так, советские совхозы, колхозы разрушены до основания, а фермы разобраны по кирпичикам, что осталось – это технический уровень 50-х годов прошлого века. На фермах используется простой физический труд гастарбатеров, которые представляют собой люмпен-пролетариат из бывших союзных республик Азии. В зимний период работодатель им не платит зарплату и, увольняя избыточных наемных «рабов» на улицу, предприниматели пополняют ряды преступного мира в России. Устаревшее производство, рисковые климатические условия не позволяют надеяться на получение ренты, добавленной стоимости, прибыли, и по этой причине утрачивается интерес вкладывать капитал в переработку, и в хранение продуктов сельского хозяйства Центральной России.

В октябре 2013 г. закупочные цены у фермеров на сырое молоко колебались от 15,9 руб./кг. до 25 руб./кг., которые не окупают затрат на его производство (основные средства производства и оборотные). Возникает проблема реализации сырого молока, так как ему противостоит дешевое импортное сухое молоко, сухая молочная сыворотка, созданные в странах иной цивилизации. Например, средняя цена на сырое молоко (2011 г.) в Белоруссии составляла 11 руб./кг., а в России – 14 руб./ кг. Затраты на производство молока в Белоруссии, на Украине снижены за счет России, так если 1-н литр российского газа в Белоруссии стоит 0,44 EUR, на Украине 0,57 EUR, то в Германии 0,72 EUR, в Великобритании – 0,83 EUR, во Франции – 0.86 EUR. Для внутреннего рынка России газ обходится в 0,34 EUR. Если с Белоруссией все ясно, то зачем Россия датирует энергетические ресурсы Украины, примерно, на 30%, если Украина стремится в Европейский Союз, и потребность транзита российского газа через Украину – это уже внутренняя проблема Евросоюза?

Кроме того, либералы за 20-ть лет уничтожили важное звено союза деревни и города – это овощные базы по хранению сельской продукции, которые для северных стран (цивилизаций) очень важны, и они были закономерно размещены во всех городах России. Их смысл состоял в том, что территория России находится в умеренном климатическом поясе, в северной части Евразии, то есть севернее 50˚ северной широты, а Европа – южнее, и для зимнего потребления овощей нужно хранение отечественной продукции. По этим причинам 70% территорий России – это зона рискового земледелия. Если в России сельскохозяйственный сезон составляет 2-4 месяца, то в Европе он составляет 8-9 месяцев, и потребность хранения овощей в Европе отпадает. Если сельскую продукцию Центрального Поволжья, Урала, Западной Сибири надо хранить 10-8 месяцев, чтобы кормить зимой население городов, поселков, то для продукции из южных стран, и территорий России, этого хранения не требуется, так как её производят круглый год. Для российской цивилизации важна функция хранения и переработки продукции собственного сельского хозяйства, но за 20-ть лет правления либералов европейской цивилизации такая экономическая функция была уничтожена. Эта функция была записана в издержки, которая мешала проявлению ренты, прибыли от оборота товаров, выращенных, и созданных в южных, европейских странах. Цеха овощных баз были перестроены под оптовую торговлю продукцией иностранного происхождения или южных частей России. Сегодня, даже, если власть захочет восстановить союз между городом и деревней в России, то уже хранить («функция общественных работ» К. Маркс) отечественную сельскую продукцию негде. Если в советское время союз между городом и деревней был обеспечен императивом норм статей ГК РСФСР о договорах купли-продажи, поставки, и контрактации, то сегодня ст. 50 ГК РФ от 1994 г. ориентирует организации (юридические лица) на основную цель – «извлечение прибыли», но для нашей цивилизации – это смерть. Нынешний ГК РФ написан (точнее списан у большевиков, но в худшую сторону) под европейскую, а не под российскую цивилизацию. Сегодня овощные базы России приспособлены не под хранение местной сельскохозяйственной продукции, а под скорейшее получение ренты, прибыли от продажи иностранной продукции, и цеха овощных баз уже сданы в аренду поставщикам овощей, фруктов из других государств, в ущерб нашего сельского хозяйства. Если «ведомство общественных работ», союз между городом и деревней (производством, переработкой, хранением и продажей) уничтожено, а отношения разорваны, то норма ст. 50 ГК РФ об извлечении прибыли, и ведомства «по ограблению своего собственного народа» (вывоз капитала) исправно работают.

Про отечественные овощи можно забыть, если верить статистике, так, от общего валового сельского продукта в России на долю личных подсобных хозяйств приходится 48,75% продукции,  а на долю сельскохозяйственных организаций (бывшие колхозы, совхозы) – 43, 76 % продукции, и на долю фермерских хозяйств – 7,49% продукции. Эти фактические данные подтверждают высказывания фермера Ушакова П.В., что Россия от советского индустриального сельского хозяйства вернулась к натуральному хозяйству.

Так, например, переработка сырого молока в пастеризованное в Центральной России осуществляется на заводах, которые в большей части принадлежат иностранцам, а в «лучшем» случае гражданам России, «проживавшим» на Кавказе. Например, в России насчитывается более 70-ти крупных молочных заводов, комбинатов, и более половины последних (36 производственных предприятий и центры продажи продукции в 25 городах России) находится в собственности ОАО «Вимм-Билль-Данн», которое само находится в собственности у американской компании «Pepsi-Cola». Американская компания соблюдает требования ч.1 ст.50 ГК РФ и исправно извлекает прибыль в России и вывозит её за границу. По этому поводу можно сказать словами К.Маркса, что США держат Россию в рабстве, при помощи российской армии, за счет России.

Следует добавить, что украинско-голландский холдинг «Milkiland» (Амстердам, Нидерланды), имея 9-ть предприятий молочной продукции на Украине, купил ОАО «Останкинский молочный комбинат» и ОАО «Рыльский сыродел», и осуществляет крупные поставки сыров в Россию, чем уничтожает российское производство сыров. 

В силу сложившейся экономической политики, и практики прибыль не остается, не капитализируется в местной сельской промышленности, а вывозится за пределы производства, за границу. Обновление основных фондов, средств производства не происходит. И идет замещение отечественной квалифицированной физической, и умственной сил, уже, простой физической силой гастарбайтеров. Указанная американская монополия диктует закупочные цены на сырое молоко, уничтожает производителя, что уже идет в разрез с антимонопольным законодательством России. Цены на переработанное сырое молоко в пастеризованное уже достигают 25,59 руб./ кг. (июль 2013 г.). Для экономии на простой рабочей силе владельцы перерабатывающего сектора в Москве привлекают для работы люмпен-пролетариат (подмосковья), гастарбайтеров – дешевую иностранную рабочую силу (таджики, украинцы), используя её не только на овощных базах, но в молочной, консервной промышленности.

Кроме того, необходимо подчеркнуть, что в советское время юридическая связь (союз) между городом, и деревней была прописана в ст.ст. 267-268 ГК РСФСР, которые императивно (планово) обеспечивали государственную закупку сельскохозяйственной продукции у колхозов, совхозов. В наших климатических условиях нельзя отношения между городом и деревней регулировать диспозитивно, то есть по желанию сторон, как это делается в европейских, и других южных странах. Можно критиковать указанный союз за сталинское ограбление городом деревни, но система товарного оборота продукции между городом и деревней работала. В нынешних ст.ст. 535-538 ГК РФ договор контрактации сельскохозяйственной продукции регулируется диспозитивно (произвольно), и заготовитель может продукцию не покупать у производителя в Московской области, а купить её дешевле на Кавказе или в Европе, что и происходит в России. Учтите ещё, что собственниками предприятий по заготовке, переработки продукции являются иностранцы (или граждане России, проживающие за границей), и они не хотят развивать производство в России, но хотят выжимать из российского пролетариата добавочный труд, и, полученный капитал вывозить в Европу. Сегодня союз между городом и деревней полностью разорван по вине государственной власти, и деревня медленно умирает вслед за умершими колхозами, и совхозами.

Если, например, в ст.ст. 24, 99, 267, 268 ГК РСФСР от 1964г. были определены субъекты производства сельскохозяйственной продукции – это совхозы, колхозы,  и в законе прописаны их права, обязанности, то  в нынешнем ГК РФ нет видов юридических лиц, которые могут заниматься производством сельскохозяйственной продукции, за исключением ст.86.1 ГК РФ, принятой в 2012 году, которая говорит о крестьянском (фермерском) хозяйстве, то есть об объединении граждан на основе членства для совместной производственной деятельности в области сельского хозяйства. Такие объединения обворованных крестьян появились после разгрома советского индустриального сельского хозяйства, совхозов, и колхозов, и факт их существования надо было юридически признать, так как миллион таких крестьян лазило по свалкам бывшей советской сельскохозяйственной техники, чтобы на обломках металлолома возродить сельское производство. В нынешнем Гражданском кодексе РФ нет места для оборота продукции сельского хозяйства между деревней и городом, с учетом того, что Россия состоит из трех крупных цивилизаций (Восточно-Европейской, Северной Азии и Сибири). И сегодня нужен внутренний союз между указанными цивилизациями, но его нет в нынешем законодательстве, напротив, такой союз законодательно прописан с Европой, и в пользу Европы, США.

Почему сорван Северный завоз, контрактация? А кому они нужны и где эта нужность указана? Когда в ст.50 ГК РФ (1994 г.) прямо записано, что юридическими лицами могут быть организации, преследующие извлечение прибыли в качестве основной цели своей деятельности (коммерческие организации). По смыслу законодательства получается, что если нет прибыли, то нет юридического лица. Сомневаюсь, что доход при нынешнем способе производства может быть в Арктике и в Антарктике. На Севере труд рабов нерентабельный (рабы дохнут на морозе – это известно с древних времен), и европейская (рабовладельческая, капиталистическая) общественно-экономическая формация не прижилась в России – это факт.  Какие коммерческие организации будут осуществлять северный завоз без прибыли, что уже невозможно в силу требований ч.1 ст.50 ГК РФ от 1994 года? Северная Россия – это другая цивилизация, отличная от европейской, так как она находится в других климатических условиях, и у России множество «общественных работ», которые для Европы являются издержками, лишними затратами.

Если европейская моноцивилизация капиталистической общественно-экономической формации, которую исследовал в своих работах К. Маркс, находится южнее 50˚ северной широты, то Российская полицивилизация расположена  севернее 50˚ северной широты. Известно, что наша цивилизация прошла мимо рабовладельческой общественно-экономической формации, и сегодня капитализм по-европейски не строится в России. Российская полицивилизация состоит из следующих частей: Восточно-Европейской, Северо-Азиатской, и Северной (от Сибири до Дальнего Востока). Более 70% территории России – это зона рискового земледелия, - если сельскохозяйственный сезон в Европе длится 8-9 месяцев, то на большей части России 2-4 месяца, так как северные территории расположены в арктическом, субарктическом, и умеренном климатических поясах. Вечная мерзлота (Сибирь, Дальний Восток), проникающая в глубину на 300-400 метров, занимает 65% территории России. По этим причинам функция «общественных работ», например, включает в себя: производство энергии, тепла; транспорт и средства коммуникации; северный завоз. Эти функции не дают прибыль, но являются основой для получения дохода. Как воздух в Европе не является товаром, так и тепло не является товаром на Севере – это общие условия жизни. К. Маркс в работе «Британское владычество в Индии» пишет, что система искусственного орошения при помощи каналов и ирригационных сооружений является основой восточного земледелия. Необходимость экономного и совместного использования воды – это функция организации общественных работ (на овощных базах), а не функция свободного товарного рынка, европейского производства товаров.

Если в азиатском способе производства К.Маркс в своих работах «Британское владычество в Индии», «Будущие результаты британского владычества в Индии», «Анти-Дюринг», «Капитал», «К критике политической экономии» выделил потребность в экономном и совместном использовании воды для орошения в земледелии (функцию организации общественных работ), то в российской цивилизации экономическое ведомство общественных работ должно заниматься «экономией» тепла, электрической энергии, управлением речным, морским и железнодорожным транспортом в условиях Севера. Мы видим, что право частной собственности на землю не приживается на Севере. Общий алгоритм Конституции РФ 1993 года действует разрушительно на 70% территории России. Пока работают на Севере, только, ведомства по ограблению собственных народов, но ведомства общественных работ, и публичного законодательства там нет. Сегодня Север – это пустые города, поселки, деревни, а Конституция РФ – это путевка на кладбище для жителей Северной России. И ст.ст. 34 - 37 Конституции РФ устанавливают господство частного предпринимательства в ущерб общественным работам, что подходит для европейской цивилизации, но смертельно для России.

Якутия и северный завоз

………………………………………………………………

С другой стороны, в России около 9-10% всех продуктивных пахотных земель мира, и 50% мировых черноземов, а 4/5 пашни России приходится на Центральное Поволжье, Северный Кавказ, Урал и Западную Сибирь.

Учитывая эти основы экономической географии, следовало бы установить нормы, правила производства, гражданского оборота (Северного завоза) продукции между Севером и Евро-Азией, но в нынешней Конституции РФ, Гражданском кодеке РФ таких правил нет. Известно, что Гражданский кодекс РСФСР от 1922 года воспринял нормы Гражданского кодекса французов 1804г. (Кодекса Наполеона 1852 г.), и уже ГК РСФСР от 1964 года имел институты поставки, контрактации, которые позволяли учитывать требования полицивилизации России и налаживать гражданский оборот между Севером и Евро-Азией. В нынешнем ГК РФ от 1994 года такого механизма нет, который бы обслуживал товарооборот внутри России, и защищал его от внешней экспансии.

По этой причине проблему надо рассматривать через «героизм» М.О. Толбоева, и А.Н. Чилингарова, которым противостоит К. Маркса в работах об азиатском способе производства.

Далее в цепочке союза города и деревни следует торговля на потребительском рынке продуктами сельского хозяйства. Например, средняя потребительская цена на цельное пастеризованное молоко уже в сентябре 2013 г. достигла 36 руб. за литр. На этом этапе молоко уже дорожает в 3-и раза, и цена его достигает до 40-55 руб. (1.26 EUR) за литр, и оно в итоге становится дороже европейского в 2-3 раза. В Германии 1 литр молока 3,5%  жирности стоит 0,60 EUR. В Финляндии – 0,72 EUR. Во Франции – от 0,75 до 1 EUR. По этим причинам торговля предпочитает европейского производителя продовольственной продукции. Известно, что в торговле создается от 3% до 10% добавленной стоимости и собственникам магазинов приходится экономить на продавцах, нанимая на работу иностранную рабочую силу, объем которой достигает от 30% до 70% в торговле. Если в летний период из Москвы в область мигрирует около 4-х миллионов дачников, то торговля и другие сферы начинают бурную деятельность, а к зимнему периоду она засыпает, торговля замирает, и предприниматели увольняют «черную» рабочую силу на улицу, на мороз без денег, которая укрепляет преступность, грабя дачные поселки.

В итоге из производства, переработки и торговли вытесняется местное население, и его работодатель заменяет сезонной, люмпенизированной иностранной рабочей силой, которая создает криминогенную обстановку в России. Получается, что местный образованный пролетариат России грабят со всех сторон; его грабит государство во время приватизации, капиталист-работодатель и люмпен-гастербайтер.

Если учесть, что прибыль, рента создается в производстве, а проявляется на потребительском рынке, то капиталист заинтересован в ускорении скорости оборота сельской продукции на рынке, а это влечет нарушение трудового, гражданского, административного и уголовного законодательства. И наличные деньги начинают работать против ФМС, Роспотребнадзора, полиции, прокуратуры. Российский народ ставят перед выбором, а он один – это восстание.

Положение начало меняться в связи с принятием Закона РСФСР от 03.07. 1991 г. №1531-1 «О приватизации государственных и муниципальных предприятий», под первую волну приватизации попали предприятия розничной торговли, ОРПО были расчленены на части, и хозяевами магазинов стали их директора, главные бухгалтеры.
Однако криминальная война за приватизируемую собственность в 90-х разгорелась так, что в каждом из районов Москвы совершалось от 3 до 5-ти убийств в день, а в советское время на всю Москву приходилось 1-2 бытовых убийства в год. Тогда в Москве и других городах России появились этнические ОПГ (азербайджанские, чеченские, ингушские и дагестанские).
Участились изнасилования женщин в составе группы, которые состояли из 3-6 преступников от разных кавказских республик (полный интернационал), но надо уточнить, что это были самые худшие представители братских республик Кавказа, и по этим показателям нельзя судить обо всех народах, этносах республик Союза.

В 1992 году плодовоовощная база Черемушкинского ОРПО начала переходить в собственность дагестанцев, и к нашему времени пакет акций Правительства Москвы стал ничтожным. В 1993 году была принята Конституция РФ, которая в качестве экономической основы установила частную собственность, свободный рынок до полного его произвола. Овощные базы, перешедшие в частную собственность, стали полностью свободными хозяйствующими субъектами, но в технологической цепи торговой индустрии они продолжали занимать ключевые позиции в снабжении граждан продовольствием. Известно, что сельское хозяйство республик Кавказа более рентабельно в силу климатических условий, высоких рентных отношений, а рынок Москвы более ёмкий для проявления прибыли, и экономические законы делают свое дело. Сегодня, почти, все плодоовощные базы, рынки в Москве и других городах России находятся под контролем ОПГ с Кавказа. В торговле создана монополия мигрантов.

Известно, что от оптовика до розницы тянется большая цепочка посредников, которая увеличивает цену конечного продукта – это фактически спекуляция, так как во время перепродажи не создается добавленной стоимости. Цены на оптовых рынка на 100-300% меньше чем в магазинах, палатках, а разницу от перепродажи снимают себе в карман посредники, родственники владельцев оптовых рынков, которые стоят в цепочке перепродажи товаров (спекуляция). Фактически оптовый рынок кормит весь свой тейп, род, так как продает товары своим родственникам по низкой цене и без учета налогов. Куда идут наличные, «грязные» деньги? На подкуп чиновников, правоохранительных органов, ФМС, полиции, прокуратуры, и для продвижения своих кадров в правоохранительной системе, а также на строительство мечетей. Так, руководителем охраны овощной базы в Бирюлево был бывший руководитель ОВД "Бирюлево Западное" Котелевский В.Л., который возглавлял ЧОП "Конкорд". В 2008 году Котелевский В.Л. в порядке самовыдвижения выдвигал свою кандидатуру в депутаты муниципального собрания внутригородского муниципального образования "Бирюлево Западное" г.Москвы, проживая в муниципальном округе "Южнопортовый" г. Москвы. Какой интерес? 

На таких предприятиях, обычно, годами нелегально работают мигранты, и численность их достигает от 100 человек до 10 тыс. человек, и не только с Кавказа, но из Украины, Молдовы, в том числе те, которые находятся на своей Родине в розыске за совершенные преступления – это уже частное предпринимательство является убежищем для укрывательства преступников из бывшего Советского Союза. Работодателям выгодно иметь таких «черных рабов» в силу следующих обстоятельств:

- Работодатель не показывает фонд заработной платы, не делает отчисление налогов, обязательных платежей.

- Работодатель держит наемных мигрантов в режиме рабства, в режиме полного нарушения трудового законодательства. Фактически работодатель является помещиком, а мигранты – крепостными, и он свободно может отправить «черных рабов» на строительство своей усадьбы.

Я понимаю требования ст.ст.61, 63 Конституции РФ, что гражданин России не может быть выслан за пределы России, выдан другому государству, а также, что предоставляет политическое убежище иностранцам, но в Конституции РФ нет нормы, что Россия – это убежище для преступников всего мира, которым нелегально предоставляется работа, в том числе для убийцы Е. Щербакова.

И если бы министр полицаев В. Колокольцев поймал бы не одного Оргхана Зейналова, а всех незаконных, трудовых мигрантов-преступников, то капитализм бы уже на следующий день обанкротился, чего ужасно боятся буржуины России.

Я понимаю российский пролетариат, которого сделали нищим в силу приватизации 90-х, уволили с работы на улицу по сокращению штатов или численности, сделав люмпенами, а на их рабочие места сегодня наняли гастарбайтеров-штрейкбрехеров, которые в свободное время насилуют их дочерей, и убивают их сыновей, а также занимают жилой фонд. Я понимаю истинные причины первого стихийного восстания российского пролетариата в Москве против капитализма в России. 

С другой стороны, мне понятно, почему первое русское восстание было поддержано молодыми пролетариями из других районов, в том числе из области.

Так, в советское время в Московской области было 343 совхоза, 61 колхоз, птицефабрики, которые обеспечивали население Москвы на 3/5 молоком, полностью картофелем, на ½ яйцами, и поздними овощами, но за годы этой Конституции РФ все совхозы, колхозы были разгромлены, а 200 тыс. работников сельского хозяйства были превращены в люмпены и умерщвлены голодом, алкоголем и наркотиками. Если при В.И.Ленине был установлен прочный союз между городом и деревней на основе товарного оборота, то при Сталине он был нарушен в пользу города, а при Ельцине союз (товарооборот) между городом и деревней был разорван в пользу иностранного сельского хозяйств, производителя продовольственных товаров. Плодоовощные базы приспособлены для приема иностранных сельских продуктов, для польской картошки, болгарских овощей, аргентинского мяса. Сегодня в Московской области трудно увидеть корову, а навоз – это дефицит. Сегодня, оставшимся фермерам, со своей продукцией не пробиться на овощные базы г. Москвы, а если её примут, то за бесценок.

Кто виноват и что делать?

В убийствах виноваты не сами «черные рабы» бывших союзных республик, а капиталисты, которые их принимают на работу за нищую, "серую" зарплату в конвертах. Именно капитализм доводит «черных рабов» до звериного состояния. Причем с этих зарплат в конвертах капиталисты и "черные рабы" не платят налоги в бюджет, не отчисляют в пенсионный фонд, в фонд медицинского страхования, но, порой, за наличные-взятки лечатся в наших "обдолбанных" больницах. «Черные рабы» разлагают, коррумпируют государство, и класс предпринимателей.

Гастарбайтеры - это прежние штрейкбрехеры, которые не ведут борьбу за повышение заработной платы, за свои права, свободы, и интересы, и они, молча, признают нарушение своих прав нормальным явлением. Это дает основание капиталистам утверждать, что русские ленивые и не хотят гнуть горб за быдловскую зарплату, вдалбливать в сознание русских, что они плохие работники. Наши российские граждане не могут работать за такую низкую, «черную» зарплату, так как им из зарплаты надо платить за квартиру, за детский сад, за образование, а также налоги, взносы в пенсионный, и медицинский фонды, кроме того, рабская зарплата влечет рост долговых обязательств для наших граждан, и последующее выселение их из жилья на улицу, люмпенизацию, и полную деградацию. И расовая, национальная ненависть, вражда – это следствие, а причина кроется в буржуазной экономии, которая защищается законами, полицаями, жандармами, и судами. Гнать надо "наших" капиталистов и их буржуйскую власть в "болото", лечить же надо причину, а не следствие. «Черные рабы» в России - это следствие, а причина спрятана глубже. Фактически идет «война» между русским, славянскими, другими братскими народами России и самой буржуазией, которая замещает на рынке труда наших граждан дешевыми люмпенами из других бывших союзных республик, причем, законодательная власть и правоохранительные органы стоят на стороне продажной буржуазии, которая ради получения 300% прибыли готова идти на любые преступления против народа. Сколько русских ученых, специалистов за 20-ть лет спилось, умерло в условиях тотальной безработицы? Политика либералов о «свободном», произвольном, диком рынке рабочей силы привела к национальной, этнической напряженности в самой России, и грозит уже противостоянию граждан России к власти, которая выбирается 1/4 частью населения, и не порождает демократию.

В чем же состоит геноцид либеральной политики, которая заложена в ч.3 ст.37 Конституции РФ, ст.ст.133, 133.1 ТК РФ, в нормах ФЗ №82-ФЗ "О минимальном размере оплаты труда", а в том, что именно государство устанавливает минимальный размер оплаты труда, меньше которого платить нельзя, а немного больше платить можно. Так, в 2013 году для Федерации был установлен МРОТ в размере 5205 рублей, а для Москвы - 12200 рублей, но кто пойдет из москвичей в Москве работать, например, за 13 тыс. рублей, так как за жилье, дорогу уйдут эти деньги, и на еду не останется. Получается, что власть и капиталисты этим низким пределом оплаты труда устанавливают геноцид для собственных граждан, и предоставляют возможность занять рабочие места в России иностранному люмпен-пролетариату - гастарбайтерам. Для вытеснения собственной рабочей силы, собственных граждан с рынка труда и придуман этот механизм геноцида с низкой заработной платой, которая подходит для простой неквалифицированной рабочей силы и её простого воспроизводства. Патриотическая власть, как она себя определяет, должна бы регулировать верхний обязательный предел заработной платы, поднимая его, а не нижний с помощью механизма торможения её роста, для придержания собственных граждан в быдловском состоянии. В постиндустриальном обществе господствующее положение в современном способе производства уже занимают работники умственного труда, для которых характерна оплата их труда с учетом приращения их умственной силы, которая ежедневно застывает в наукоемких товарах. Иначе, зачем же гражданам России горбатиться на буржуя ради глотка воды, если глотка воды не хватит, чтобы выжить уже сегодня? Ещё счетчики на воду поставили, а гастарбайторы могут и бесплатно из лужи пить, им за воду не надо платить. Вот, во многих городах, поселках граждане России и пьют ржавую, тухлую воду из водопровода, и ещё за неё платят буржуинам. Фактически в России установлена либералфашистская система регулирования труда собственных граждан. Власть в России создала нелегальный, подпольный либерально-фашистский трудовой режим.

Верно, у преступности нет национальности, но есть причины, мотивы. Так, например, общая численность мигрантов в Московской области более 1-го миллиона, то из них, только, около 160 тыс. регистрируется как иностранная рабочая сила, а остальные занимаются трудовой деятельностью за пределами закона, не платят налоги, обязательные платежи. Общая численность трудовых ресурсов в Московской области - 4 млн. человек, следовательно, каждый третий или четвертый наемный работник в Московской области - это незаконный гастарбайтер, который платит мзду (взятки) администрации, налоговой инспекции, ФМС, и чиновникам других правоохранительных органов. Более 90% этого миллиона иностранной рабочей силы представляет низкую квалификацию или простую рабочую силу, которая тормозит механизацию, индустриализацию производства, так как этот "стройбат" вытесняет отечественную технику, машины, которыми должны управлять квалифицированные работники-граждане. Так, масса дешевой иностранной рабочей силы с низкой квалификацией вытесняет на рынке труда местных российских специалистов, квалифицированных работников.

В социальных отношениях нарастает напряженность. Учтите, что этот миллион внешних мигрантов и обеспечивает рост населения в области. Иностранная рабочая сила связана с сезонной (летней) трудовой деятельностью, а зимой гастарбайтеры не хотят уезжать домой, и для того, чтобы остаться в России заключают фиктивные браки, создают «временные» семьи, ищут "резиновые" квартиры. Пристают к невестам, женам, дочерям российских граждан с целью удовлетворения своих сексуальных потребностей. Доля преступлений, совершенных иностранными гражданами, от общей численности преступлений достигает 18%, особенно в зимний период усиливаются кражи с проникновением в жилые помещения, когда мигранты не нужны, и зарплату им не платят. Так в Московской области около 4-х миллионов дачников из Москвы, жилые постройки которых ежегодно подвергаются ограблению. Иностранная рабочая сила - это штрейкбрехеры, которые вытесняют с рынка труда местную квалифицированную рабочую силу, что влечет люмпенизацию местного населения, часть которого уже не может создать семью, оплатить квартиру, содержать жену, кормить и учить детей.

С другой стороны, положение самих «черных рабов» в России находится ниже минимального уровня жизни человека, их дети, даже, играют в навозе с коровами, так как их не принимают в детские сады и школы. «Черные рабы» живут в скотском положении в подвалах, превращаются в животных, и дают России львиную долю преступности – это известно капиталистам и власти, но они идут на это ради получения 300% прибыли имущими классами в силу выжимания, изъятия дармового добавочного труда. 

Интересно, что на поиски одного убийцы мобилизован уголовный розыск, а на усмирение народа, требующего найти убийцу, поднята вся жандармская армия МВД. Кого армия жандармов ловит? Убийцу или народ, выступивший с заявлением? Кто для буржуазной власти опасен? Народ с заявлением или один убийца? И кто является заказчиком убийства Свиридова, Щербакова? Кто оплачивает потенциальным убийцам дорогу в Москву, доводит приезжих до животного состояния, готовых убивать, тот и является политическим заказчиком убийства, а таким заказчиком и является капиталист-работодатель, и не только на овощных базах, но и на других предприятий. У нас своих безработных мало? 

Кроме того, в силу требований ст.ст. 31, 32, 33 Конституции РФ граждане России имеют право собираться мирно, непосредственно участвовать в управлении делами государства, и имеют право на коллективные обращения в государственные органы, чем и воспользовались жители Бирюлева г. Москвы, а им на встречу власть выслала армию жандармов.

Если власть не исполняет миграционное законодательство в отношении гастарбайтеров, а против своих граждан выставляет вооруженную армию жандармов, то возникает много вопросов. Кто же в России является гражданин? Гастарбайтер или россиянин?

Пока на уровне инстинкта, рефлексии ищут ворота на базу, где крутится капитал. Они ещё не сознают, что их враг - капитализм. Власть умышленно путает молодежь в проблеме, называя её национализмом, но молодежь на это не клюнула, и фактически в Москве не было погромов на почве национальной, расовой ненависти, вражды. Ни одного нацмена не избили, не убили, а полировку, обшивку буржуазной собственности подпортили - это говорит о том, что сознание молодого пролетариата работает в нужном направлении. Базу же не сожгли, как делают в Европе, там целыми кварталами, улицами жгут! Молодежь правильно мыслит, имущество надо сохранить. Оно им же пригодится после мировой социалистической революции, но власть они сильно напрягли, видимо, та ссалась в штаны. Было все стихийно, без организации и подготовки. Восстание могло охватить всю Москву и перекинуться на область. Однако, можно было создать свою дружину (милицию без оружия) для поддержания порядка в своих рядах, самоуправления, и для защиты.
Сильно мешает зюгановский оппортунизм, ждать его смерти нет смысла. Зюгановский оппортунизм - это гнилостная заноза в мозгу пролетариата, и её надо вытащить, чтобы молодой пролетариат мог думать, мыслить, и учиться революции. Оппортунизм надо добивать, как это делал К. Маркс и В.И. Ленин.

Л.Д. Троцкий о В.И. Ленине

О БОЛЬНОМ

(Из доклада

на VII Всеукраинской партийной конференции

5 апреля 1923 г.)

Товарищи, в отношении ясности мысли и твердо­сти воли нашей партии мы имели некоторую дополни­тельную проверку за этот год. Проверка была тяжела, потому что она была дана фактом, который и сейчас тяго­теет над сознанием всех членов партии и широчайших кругов трудящегося населения, вернее сказать, над всем трудящимся населением нашей страны, а в значительной части — всего мира. Я говорю о болезни Владимира Ильи­ча. Когда последовало ухудшение в начале марта и По­литбюро ЦК собралось обменяться мнениями о том, что нужно довести до сведения партии, до сведения страны об ухудшении в здоровье тов. Ленина, то, товарищи, я ду­маю, что вы все отдадите себе отчет, в каком настроении проходило заседание Политбюро, когда мы должны были сообщить партии и стране этот первый тяжкий, тревож­ный бюллетень. Разумеется, и в такую минуту мы остава­лись политиками. Никто в этом не сделает нам упрека. Мы думали не только о здоровье тов. Ленина — конечно, в первую голову мы были заняты в те минуты его пуль­сом, его сердцем, его температурой,—но мы думали так­же о том, какое впечатление это число ударов его сердца произведет на политический пульс рабочего класса и на­шей партии. С тревогой и вместе с тем с глубочайшей ве­рой в силы партии мы сказали, что нужно в первый же момент обнаружения опасности поставить о ней в извест­ность партию и страну. Никто не сомневался, что наши враги постараются использовать это известие для того, чтобы смутить население, особенно крестьян, пустить тревожные слухи и пр., но никто из нас ни на секунду не сомневался в том, что нужно немедленно сказать партии, как обстоит дело, потому что сказать, что есть,— значит повысить ответственность каждого члена партии. Партия наша — большая, полумиллионная партия, большой кол­лектив, с большим опытом, но в этом полумиллионе лю­дей Ленин занимает свое место, которое, товарищи, ни с чем не сравнимо. Нет и не было в историческом про­шлом влияния одного лица на судьбы не только одной страны, но и на судьбы человечества, не было такого масштаба, не создан он, чтобы позволил нам измерить историческое значение Ленина. И вот почему факт, что он отошел длительно от работы и что положение его тяж­ко, не мог не внушать глубокой политической тревоги. Конечно, конечно, конечно, мы знаем твердо, что рабочий класс победит. Мы поем: «Никто не даст нам избавле­нья» — в том числе и «ни герой»... И это верно, но лишь в последнем историческом счете, то есть в конечном счете истории рабочий класс победил бы, если бы на свете не было Маркса, если бы на свете не было Ульянова-Лени­на. Рабочий класс вырабатывал бы те идеи, которые ему нужны, те методы, которые ему необходимы, но медлен­нее. То обстоятельство, что рабочий класс на двух хреб­тах своего потока поднял такие две фигуры, как Маркс и Ленин, является колоссальным плюсом революции. Маркс — пророк со скрижалями, а Ленин — величайший выполнитель заветов, научающий не пролетарскую арис­тократию, как Маркс, а классы, народы, на опыте, в тяг­чайшей обстановке, действуя, маневрируя и побеждая. Этот год в практической работе нам пришлось прове­сти лишь при частичном участии Владимира Ильича. В идейной области мы от него услышали недавно не­сколько напоминаний и указаний, которых хватит на ряд лет,— по вопросу о крестьянстве, о государственном ап­парате и по национальному... И вот, говорю, нужно было сообщить об ухудшении его здоровья. Мы спрашивали себя с естественной тревогой, какие выводы сделает бес­партийная масса, крестьянин, красноармеец, ибо кре­стьянин в нашем государственном аппарате верит в пер­вую голову Ленину. Помимо всего прочего, Ильич есть великий нравственный капитал госаппарата во взаимо­отношениях между рабочим классом и крестьянством. Не подумает ли крестьянин, спрашивали себя иные в нашей среде, что с длительным отстранением от работы Ленина переменится его политика? Как же реагировала партия, рабочая масса, страна?.. После того как появились пер­вые тревожные бюллетени, партия в целом сомкнулась, подтянулась, нравственно приподнялась. Конечно, това­рищи, партия состоит из живых людей, у людей есть недостатки, недочеты, и у коммунистов в том числе, есть много «человеческого, слишком человеческого», как гово­рят немцы, есть групповые и личные столкновения, серь­езные и мелочные, есть и будут, ибо без этого большая партия жить не может. Но нравственная сила, политиче­ский удельный вес партии определяется тем, что всплы­вает— при такого рода трагической встряске — наверх: воля к единству, дисциплина  или  же второстепенное  и личное, человеческое, слишком человеческое. И вот, то­варищи, я думаю, что этот вывод мы можем теперь уже сделать с полной уверенностью; почувствовав, что она на длительный период лишилась руководства Ленина, пар­тия сомкнулась, отмела все, что могло бы угрожать опас­ностью ясности ее мысли, единству ее воли, ее боеспособ­ности.

         Перед тем как сесть в вагон для поездки сюда, в Харь­ков, я разговаривал с нашим московским командующим Николаем Ивановичем Мураловым, которого многие из нас знают как старого партийца, о том, как восприни­мает красноармеец положение в связи с болезнью Лени­на. Муралов мне сказал: «В первый момент весть подей­ствовала как удар молнии, все откинулись, а затем заду­мались больше и глубже о Ленине». Да, товарищи, бес­партийный красноармеец задумался теперь по-своему, но очень глубоко о роли личности в истории, о том, что мы, люди старшего поколения, когда были гимназистиками, студентиками или молодыми рабочими, изучали по книж­кам, в тюрьмах, на каторге, в ссылке, размышляли и спорили об отношении «героя» и «толпы», субъективного фактора и объективных условий и пр. и пр. И вот ныне, в 1923 г., наш молодой красноармеец конкретно заду­мался об этих вопросах сотнями тысяч умов, а с ним вместе задумался всероссийский, всеукраинский и вся­кий иной крестьянин сотней миллионов умов о роли лич­ности Ленина в истории. А как же отвечают наши полит­руки, наши комиссары, секретари ячеек? Они отвечают так: Ленин — гений, гений рождается раз в века, а ге­ниев — вождей рабочего класса, их два только насчиты­вает мировая история: Маркс и Ленин. Создать гения нельзя даже и по постановлению могущественнейшей и дисциплинированной партии, но попытаться в наивыс­шей мере, какая достижима, заменить его во время его отсутствия можно: удвоением коллективных усилий. Вот теория личности и класса, которую в популярной форме наши политруки излагают беспартийному красноармей­цу. И это правильная теория: Ленин сейчас не работа­ет — мы должны работать вдвое дружнее, глядеть на опасности вдвое зорче, предохранять от них революцию вдвое настойчивее, использовать возможности строитель­ства вдвое упорнее. И мы это сделаем все — от членов ЦК до беспартийного красноармейца...

         Работа у нас, товарищи, очень медлительная, очень частичная,  хотя бы в рамках   большого  плана, методы работы «прозаические»: баланс и калькуляция, продналог и экспорт хлеба — все это мы делаем шаг за шагом, кирпичек к кирпичику... Нет ли тут опасности крохоборче­ского перерождения партии? А подобного перерождения мы так же не можем допустить, как и нарушения ее действенного единства, хотя бы в малейшей степени, ибо если даже нынешний период затянется еще «всерьез и надолго», то ведь не навсегда. А может быть, даже и не­надолго. Революционная вспышка широкого масштаба, как начало европейской революции, может явиться рань­ше, чем многие из нас теперь думают. И если мы из многих стратегических поучений Ленина что должны осо­бенно твердо помнить, так это то, что он называет по­литикой крупных поворотов: сегодня на баррикады, а за­втра — в хлев III Государственной думы, сегодня призыв к мировой революции, к мировому Октябрю, а завтра — на переговоры с Кюльманом и Черниным, подписывать похабный Брест-Литовский мир. Обстановка перемени­лась, или мы по-новому учли ее — поход на Запад, «да­ешь Варшаву»... Обстановку переучли — Рижский мир, тоже довольно похабный мир, как вы знаете все... А за­тем— упорная работа, кирпичик к кирпичику, экономия, сокращение штатов, проверка: нужно ли пять телефони­сток или три, если достаточно трех, не смей сажать пять, ибо мужику придется дать несколько лишних пудов хле­ба,— мелкая повседневная крохоборческая работа, а там, глядь, из Рура полыхнет пламя революции; что же, оно застигнет нас переродившимися? Нет, товарищи, нет! Мы. не перерождаемся, мы меняем методы и приемы, но революционное самосохранение партии остается для нас превыше всего. Балансу учимся и в то же время на Запад и Восток глядим зорким глазом, и врасплох нас события не застанут. Путем самоочищения и расширения проле­тарской базы укрепляем себя... Идем на соглашательст­во с крестьянством и с мещанством, допускаем нэпманов, но в партию нэпманов и мещанства не пустим, нет,— сер­ной кислотой и каленым железом выжжем его из партии. (Аплодисменты.) И на XII съезде, который будет первым съездом после Октября без Владимира Ильича и вообще одним из немногих съездов в истории нашей партии без него, мы скажем друг другу, что к числу ос­новных заповедей мы в наше сознание острым резцом впишем, врежем: не окостеневай, помни искусство кру­тых поворотов, маневрируй, но не растворяйся, входи в соглашение с временным или длительным союзником, но не позволяй ему вклиниться внутрь партии, оставайся са­мим собой, авангардом мировой революции. И если раз­дастся с Запада набат —а он раздастся,—то, хоть мы и будем по сию пору, по грудь, погружены в калькуляцию, в баланс и в нэп, мы откликнемся без колебаний и без промедления: мы — революционеры с головы до йог, мы ими были, ими остаемся, ими пребудем до конца. (Бур­ные   аплодисменты,  все стоя  аплодируют.)

ОБ УМЕРШЕМ

         Ленина нет. Нет более Ленина. Темные законы, управляющие работой кровеносных сосудов, оборвали эту жизнь. Медицина оказалась бессильной совершить то, чего от нее со страстью ждали, требовали миллионы человеческих сердец.

         Сколько среди них таких, которые отдали бы, не за­думавшись, свою собственную кровь до последней капли, только бы оживить, возродить работу кровеносных сосу­дов великого вождя, Ленина, Ильича, единственного, не­повторимого. Но чудо не совершилось там, где бессиль­ной оказалась наука. И вот Ленина нет. Слова эти обру­шиваются на сознание, как гигантская скала в море. Можно ли верить, мыслимо ли признать?

         Сознание трудящихся всего мира не захочет принять этот факт, ибо страшно силен еще враг, долог путь, не закончена великая работа — величайшая в истории; ибо Ленин нужен мировому рабочему классу, как, мо­жет быть, никогда никто не нужен был в человеческой истории.

         Более 10 месяцев длился второй приступ болезни, бо­лее тяжкий, чем первый. Кровеносные сосуды, по горько­му выражению врачей, все время «играли». Это была страшная игра жизнью Ильича. Можно было ждать и улучшения, почти полного восстановления, но можно было ждать и катастрофы. Мы все ждали выздоровления, а пришла катастрофа. Дыхательный центр мозга отка­зался служить — и потушил центр гениальнейшей мысли.

         И вот нет Ильича. Партия осиротела. Осиротел рабо­чий класс. Именно это чувство порождается прежде все­го вестью о смерти учителя, вождя.

         Как пойдем вперед, найдем ли дорогу, не собьемся ли? Ибо Ленина, товарищи, с нами больше нет!

         Ленина нет, но есть ленинизм. Бессмертное в Ле­нине—его учение, его работа, его  метод, его пример —живет в нас, в той партии, которую он создал, в том пер­вом рабочем государстве, которое он возглавлял и направлял.

         Наши сердца потому поражены сейчас такой безмер­ной скорбью, что мы все — великой милостью истории — родились современниками Ленина, работали рядом с ним, учились у него. Наша партия есть ленинизм в действии, наша партия есть коллективный вождь трудящихся, В каждом из нас живет частица Ленина — та, что со­ставляет лучшую часть каждого из нас.

         Как пойдем вперед? С фонарем ленинизма в руках. Найдем ли дорогу? Коллективной мыслью, коллективной волей партии найдем!

И завтра, и послезавтра, и через неделю, и через ме­сяц мы будем спрашивать себя: неужели Ленина нет? Ибо невероятным, невозможным, чудовищным произво­лом природы долго еще будет казаться его смерть.

         Пусть тот же укол иглы, который мы чувствуем, ко­торый будет каждый раз чувствовать сердце при мысли о том, что Ленина более нет, станет для каждого из нас напоминанием, предостережением, призывом: твоя от­ветственность повысилась. Будь достоин воспитавшего тебя вождя.

         В скорби, в трауре, в горе сомкнем наши ряды и серд­ца, сомкнем их теснее для новых боев.

         Товарищи, братья, Ленина с нами нет. Прощай, Иль­ич! Прощай, вождь!..

Л.Д. Троцкий.

Тифлис, вокзал, 22 января 1924 г,

Памяти В.И. Ленина

«ПАМЯТИ ИЛЬИЧА» Н.И. Бухарин

 21 января 1925 г.

         Сидим на пленуме Цека. Много народу, много новых, мало знакомых, мало изученных лиц. Под­росли новые силы. А Ильича нет. Думаешь о нем и знаешь: нет, не придет наш мудрец. Точно живые, встают сцены из прошлого. Вот быстрой походкой, засутулившись, точно стыдясь своего собст­венного величия, точно желая скрыться от множества взглядов — хотя бы даже и любящих,— быстро идет, почти бежит, опустив глаза в землю, втянув голову в плечи, прикрываясь воротником шубы или просто рукой, дорогой всем человек. Такой простенький и такой крепкий; с такими добрыми морщинками около глаз — и такой железный; такой незаметный — и такой мудрый. Забьется где-нибудь в уголке, свернет пальцем ухо в трубочку, чтобы лучше слушать, скосит сверлящий глаз и высасывает каждое слово,— если только вообще есть что послушать. А потом выйдет и, с трудом отбившись от оваций, гула голосов, грохота аплодисментов, ра­достных взглядов, криков, восклицаний, восторгов, начнет гово­рить. И сразу яснеет в головах. Точно пришел Ильич и осветил все щели, все кривые закоулочки и переулочки. Как же мы этого раньше не понимали, а?

         А теперь его, Ильича, нет. Не оттого ли иногда мы бессмыслен­но спорим, что чего-то не ухватываем? — приходит иной раз в го­лову.— Может быть. Ведь Ильича нет с нами...

         Много лет тому назад увидел я первый раз Ильича. На маленькой грязной уличке Кракова нужно было найти квартиру Ульяновых. Иду, шарю глазами по окнам. И вдруг вижу купол огромного черепа, необыкновенную голову. Ну, конечно, это Старик!

         Краковская квартирка, помнится, из двух комнат. Кухня — она же гостиная. Простой, белый, чисто вымытый кухонный стол. Ильич режет хлеб, наливает чаю, усаживает, расспрашивает. Как ловко и как незаметно! С каким вниманием и с какой просто­той! Выходишь — и знаешь: да ты, батенька, у него весь как на ладони. И никакого нажима, никакой неловкости перед великим человеком! Помню, что ушел я от «Ильичей» как зачарованный, летел домой, точно за спиной крылья выросли, перспективы раздвинулись, миры новые открылись...

         Невольно сравнивал его, Старика, с Плехановым: гордая поза, по-наполеоновски сложенные руки, театральные повороты головы, нарочитые жесты, блестящие остроты и «пафос расстояния»: ты, сударь, не моги подходить ближе чем на километр! Демократ, якобинец, коммунист. Либеральный барин, хотя и блестящий основоположник русского марксизма», «надменное чело». Нет, Плеханов не мог быть вождем пролетарской улицы,

«Когда, все низвергая

И сквозь картечь стремясь,

Та чернь великая

И сволочь та святая

К бессмертию неслась».

         Оно и не вышло у Плеханова. А Ленин стал знаменем миллио­нов, и его имя слилось с именем Маркса...

         Иногда представляют Ильича какой-то холодной счетной машиной, великим арифмометром и воплощением холодного ума и холодной воли. Это — неправда. Ильич — громадный темпера­мент, бурно переживавший все, что приходилось переживать. Но эту свою страстность он сжимал железными клещами своей ноли, от которой не было пощады. Он мог жестоко страдать. Но я думаю, что его нельзя было «пожалеть»: это значило бы вывести его из себя, и его гнев обрушился бы на вас, как удар парового молота. Ибо вовне Ильич должен был быть полководцем с единой волей, решением, мыслью. О, он никогда не наводил «уныния на фронт» и ни одной чертой своего подвижного лица не выдавал своих собственных сомнений: он стоял посреди всех, как скала воли и уверенности в победе.

         Помню гнусное время, когда в Поронин приехал Роман Мали­новский . Первую ночь я спал в комнатушке наверху. «Спал» я очень плохо, поминутно просыпался: еще бы! ведь дело шло о провокаторстве лидера нашей думской фракции!

         И я отчетливо слышу: внизу ходит Ильич. Он не спит. Он выходит на террасу, заваривает (знаю, догадываюсь: страшно крепкий) чай и взад и вперед шагает по террасе. Он шагает и шагает, останавливается и снова шагает. Так проходит ночь. По временам моя усталая голова обволакивается туманом бессиль­ного полусна. Но как только сознание возвращается снова, ухо тотчас ловит мерные звуки внизу.

         Утро. Выхожу. Ильич аккуратно одет. Под глазами желтые кру­ги. Лицо больное. Но он весело хохочет, жесты привычные, уверенные: «Ну, что, хорошо выспались? Хе-хе-хе. Да-с. Чаю хотите? Хлеба хотите? Гулять пойдем?» Точно ничего и не случилось. Точно не было мучительной ночи, страданий, сомнений, об­думывания, напряженной работы мысли. Нет, Ильич надел кольчу­гу своей стальной воли. Разве можно ее чем-либо расшибить?..

         Вспоминаются первые месяцы войны. Это было страшно мучи­тельное время, когда у каждого из нас, революционеров, разбро­санных по различным странам, странам, окончательно сошедшим с ума под первыми ударами империалистических пушек, высту­пали слезы гнева и ненависти: как жалко обанкротилась «единая, международная, освобождающая народы социал-демократия!». Какими мерзавцами оказались наши немецкие, французские, бельгийские и прочие «друзья»!

         Вот приезжает в Швейцарию, наконец, освободившись из австрийской тюрьмы, Ильич. Все его душевные силы: гениальный ум, воля, страсть — собрались в один кулак против мерзавцев от патриотизма. Ильич лихорадочно работает. С беспощадной смелостью он поднимает кучи социал-демократического навозу и отшвыривает их в сторону. Коммунизм начинает свой путь...

         Помню, как, точно охотник за волком, гонялся Ильич за Плехановым. Тот увиливал, уклонялся от сражения, отшучивался. Наконец Ильич «поймал» Плеханова в большом сараеобразном помещении около Лозанны, где тот читал доклад. Напряжение у всех достигло максимума. Сердца бились, руки тряслись. Ильич сам страшно волновался, и его лицо сделалось гипсовым. Когда он стал громить социал-патриотов, когда зазвучала бичующая, гневная, настоящая марксистская речь среди патриотического паскуд­ства и блуда, наши души точно свела судорога облегчения. Как сейчас вижу: вот сидит «Абрам» (Н. В. Крыленко), весь тря­сется, и слезы льются у него из глаз. Наконец-то мы снова берем в руки меч против изменников!  Придет наше время, негодяи!..

         В бернской комнатушке «мечтали» о будущем. Шутили над Ильичем, что ему придется командовать настоящими армиями. А Ильич — это в 1915 году!—уже всерьез выдвигал лозунг гражданской войны и видел неизбежность революционной грозы.

         Она пришла, эта гроза, и вместе с ней Ильич, эмигрант, «фанатик», «фантазер»,— а на самом деле глубокий ученый и прирожденный массовый вождь,— стал расти с каждым днем и превратился в того революционного гиганта, фигура которого останется в веках как вечный памятник нашей героической эпохи.

         Прекрасен был Ильич в минуты штурма. Но он был прекрасен и в минуты опасности, когда вражеский меч был совсем, совсем близко от наших голов.

         В памяти всплывают брестские дни. Мы, «молодые», «левые», уже сделали ошибку, помешав заключить мир сразу, и продолжали упорствовать. И вот на решающее заседание Цека вбегает Ильич. Он — как громадный лев, запертый мальчишками в клетку. Он бегает по комнате, гневный, с суровой решимостью в лице, на котором подобрались и сжались все мускулы. «Больше я не буду терпеть ни единой секунды. Довольно игры! Ни еди-ной секунды!» Его «ни единой секунды!» произносится с каким-то решительным, серьезным и вместе с тем глубоко гневным присвистом сквозь зубы — это было характерным признаком того, что Ильич «свире­по» настроен. И Ильич ставит ультиматум. И Ильич ломает прежнее решение. И Ильич — могучий, грозный, железный, все­видящий — спасает революцию от страшных врагов: от револю­ционной фразы и от революционной позы, которые чуть было не выдали республику немецким палачам...

         Деникин, Колчак, голод... Границы советского государства сузились до последнего предела. Заговоры внутри, революция становится дыбом. Вот-вот опрокинется все на голову. Ильич считает. Спокойно. Видит возможность поражения. Шутливо на­зывает это по-французски «culbutage» («перекувыркивание»). На всякий случай распоряжается принять такие-то и такие-то меры, чтобы начать сызнова подпольную работу. Ни капли не сомневается, что в случае поражения он погиб. Все это—« culbutage». Но вот он подходит к партийным рядам, и его голос звучит несокрушимой энергией: «паникеров — расстреливать!» И каждый чувствует, что мы победим: черт возьми, разве с Ильичем можно проиграть сражение?

         А вот наш Ильич не в Политбюро, не в Совнаркоме, а у себя в Горках. В синенькой полиловевшей местами рубашонке, без пояска, с таким добрым лицом. Он роется в кучах книг и газет на всех языках и наречиях. Ходит на охоту и подползает к уткам, хрипя от ожидания, увлекаясь, как может увлекаться только Ильич. Вот человек!

         Раз как-то вдруг Ильич засуетился и стал спрашивать садовые ножницы. Потом побежал к сиреневым кустам и стал возиться около них. Мы подошли. «Вот видите,— указал Ильич на изло­манные чьей-то варварской рукой ветки,— больно, знаете, смот­реть». И Ильич улыбнулся милой, виноватой улыбкой, грозный Ленин,   которому   «больно  смотреть»   на   изуродованные   цветы.

         Знал ли Ленин себе цену? Понимал ли он все свое значение? Я не сомневаюсь ни одной секунды, что да. Но он никогда не смотрелся в историческое зеркало: он был слишком прост для этого, и он был слишком для этого прост потому, что был слишком велик. Характерная черточка: Ильич часто притворялся, что он чего-либо не знает, тогда как он отлично это знал. Ему нужно было узнать от своего собеседника что-нибудь дополнительное, быть может, другую сторону вопроса, другой подход, другое освещение, а заодно и прощупать этого собеседника, отложив где-нибудь   в   клеточках   своего   извилистого   мозга   крепкую   и плотную характеристику. Ему, Ильичу, Ленину, ведь важно было дело, с которым он крепко-накрепко сросся, которое стало его главной потребностью. Так причем же тут какая-нибудь фальшь или рисовка, когда речь идет о деле, деле и еще раз деле?

         А потом, быть может, причиной ильичевой скромности была его огромная культурность. Ведь это только шавки всесветного ме­щанства до сих пор не могут понять, почему Ильич мог сделать так много. А он мог сделать так много потому, что выжал все ценное, что давал капиталистический мир, и, мобилизовав эти знания, оплодотворив их учением Маркса, развив это учение даль­ше, все это поставил на службу пролетарской революции. Он знал колоссально много. Но именно поэтому он понимал, как это еще мало, если мерить другими масштабами: а ведь Ильич считал миллионами и десятилетиями...

         И поэтому тем больше, тем величественнее становилась личность Ленина, чем меньше обращал он внимания на свою личность. Разве кто мог заподозрить «Старика» в личном пристра­стии? Разве кто мог допустить, что Ильич думает о чем-либо ином, кроме интересов великого дела? Никто, никогда, за исклю­чением, быть может, совсем отпетых людей. И оттого, когда смертоносные стрелы разящей ленинской диалектики попадали в «цель», когда Ильич обрушивал громы и молнии, с ним — в рядах нашей партии, разумеется,— боролись, но всегда прислушивались к его аргументам. И скольких, скольких Ильич переделал, навсег­да привязал к своему учению, убедил и спас от неверных путей!.. Как возился он, убеждал, боролся за людей, заботясь — разными путями — и о физическом здоровье, и об идеологической чистоте тех товарищей, кого он считал ценным «партийным имущест­вом»!.. .

         Дорогой учитель! Вот вспоминается его предпоследняя речь, на четвертом конгрессе Коминтерна. Ильич уже пережил один удар. Он точно встал с одра смерти. Жадными руками хватал­ся за рычажки своей постоянной деловой машины. Страшно волновался, сможет ли работать. Думал о своей речи, как об эк­замене.

         У нас сердце замирало, когда Ильич вышел на трибуну: мы все видели, каких усилий стоило Ильичу это выступление. Вот он кон­чил. Я подбежал к нему, обнял его под шубейкой: он был весь мокрый от усталости — рубашка насквозь промокла, со лба свисали капельки пота, глаза сразу ввалились, но блестели радостным огоньком: в них кричала жизнь, в них пела песнь о работе могучая душа Ильича!

         В великой радости, в слезах, к Ильичу подбежала Цеткин и стала целовать стариковы руки. Смущенный, потрясенный Ильич неловко стал целовать руку Клары. А никто, никто не знал, что болезнь съела уже мозг Ильича, что близок ужасный, трагический конец.

         Ильич, мне кажется, видел этот неизбежный конец, видел его лучше близких, товарищей и друзей, лучше докторов и профессо­ров. И когда второй удар свалил его с ног, он начал диктовать свое политическое завещание и на краю могилы создал вещи, которые десятками лет будут определять политику нашей партии. И еще, и еще один раз, последний раз, Ильич сказал всей партии последние вещие слова.

         А потом началась нечеловеческая трагедия, о которой мы можем только догадываться. Могучая воля оказалась скованной параличом. Уста сомкнулись навсегда. Тщетно билась мысль — но она не могла выйти наружу. Это было хуже пыток. Об этом трудно писать, товарищи! Во всей истории я не знаю трагедии, более мучительной и более глубокой...

         В тихий зимний вечер умирал Ильич в Горках. Еще за несколько дней все шло на улучшение. Повеселели родные, пове­селели друзья. И вдруг разрушительные процессы быстро про­ступили наружу...

         Когда я вбежал в комнату Ильича, заставленную лекарства­ми, полную докторов,— Ильич делал последний вздох. Его лицо откинулось назад, страшно побелело, раздался хрип, руки повисли — Ильича, Ильича не стало.

         Точно время остановилось. Точно сердца перестали биться у всех. Точно на мгновение прекратился бег истории, и весь мир застонал мучительным стоном. Милый, прощай!

         Год живет партия без Ленина. И суждено ей жить без него, живого. Сумеем ли мы хоть немного приблизиться к ильичевой мудрости? Сумеем, если будем непрестанно учиться у него. Сумеем ли мы приблизиться к ильичевой беспристрастности, к отсечению всего личного в политике? Сумеем, если будем учиться у него. Сумеем ли мы вести в его духе партию, с ней вместе и через нее рабочий класс и крестьянство? Сумеем, если будем учиться у Ленина, Ильича, у нашего учителя и товарища, который не знал мелочности, который был смел, решителен и осторожен. Мы должны суметь, ибо этого хочет рабочий класс, которому отдал жизнь свою товарищ Ленин.

Печатается   по   тексту   газеты   «Правда», 1925, 21января
Похороны В.И.Ленина 
https://www.youtube.com/watch?v=Ej-gno0yI2w&feature=youtu.be

Мариуполь очистят от бандеровщины!

Вот, уже появились существенные успехи на фронте с хунтой в Мариуполе. Войска ополчения Донбасса подошли к Мариуполю и окружают его. Известно, что уже 23.12.2014 г. в Мариуполе был взорван железнодорожный мост через р. Кальчик, прервано сообщение между промышленными центрами и портом, чем предотвращено движение материальных фондов, капиталов, а это существенный удар по финансированию самой хунты, налоговым поступлениям в бюджет, и войны против народа Донбасса. Фактически нанесен удар по всей промышленности хунты, по экспорту, который дает нацистам валюту. Во-вторых, в результате партизанской операции хунта Мариуполя вынуждена отвлечь военные подразделения "Айдар" на охрану мирных, промышленных объектов, отвлекая силы от боевых действий на фронте против Красного Донбасса. В - третьих, хунта вынуждена распылить свои военные силы, а по частям их можно бить при минимальных собственных потерях.

Железнодорожное сообщение связывает ПАО "Металлургический комбинат"Азовсталь", ПАО"Мариупольский металлургический комбинат им. Ильича" и ряд других металлургических предприятий с Мариупольским торговым портом, через который на предприятия поступает более 30% сырья, и через который уходит на экспорт более 60% металлопродукции. Подрыв железнодорожного моста создал угрозу остановки и других многочисленных предприятий Украины.

Например, ПАО "МК"Азовсталь" выпускает широкий спектр продукции от листового проката для судостроения до металлопродукции для нефтегазовой отрасли. На "Азовстали" работает более 13 тыс. трудящихся за нищую зарплату, когда средняя, чистая годовая прибыль составляет более 200 млн. долларов. Предприятие является 3-им среди мировых лидеров по производству металлопродукции. Более 25% продукции идет на экспорт в 30-ть стран мира.

Другим предприятием является ПАО"ММК им. Ильича", который выпускает металлургическую продукцию, и имеет годовую прибыль в размере 400 млн. долларов. На заводе числится 29 тыс. наемных работников, которые работают даром. Однако предприятие более 70% продукции поставляет на экспорт в 70-ть стран мира. В собственности предприятия имеется более 26 пакетов акций других предприятий.

Как видно указанные предприятия обворовывают пролетариат Мариуполя, выплачивая работникам нищую зарплату, а сэкономленные (наворованные) капиталы вывозятся за границу, часть в виде налогов идет в бюджет на войну со своим народом, другая часть на финансирование бендеровского "Азова".